Город тьмы и света, долгого уныния и безумной радости психопатического лета. Спальные районы в едином блоке с частными домами, скучные дома рядом с аляповатыми грандами. Огромный новый жирный дом на улице Пушкина. Он тушей бегемота нависает над улицей Ленина, нагло ловя окнами лучи южного Солнца.
Длинные улицы Ленина и Кирова, коротенькие улицы Фучика и Малокабардинская, местечковая помпезность нуворишей и гордая честная бедность уютных хрущёвок.
Милые сердцу ямки на шершавых пространствах асфальта, вонючий дым костров улиц Калинина и Суворова, благовоспитанные пьяницы на улице Ашурова.
Моему взгляду милы многочисленные подзаброшенные скверы, где в осеннем холодном тумане я вижу тени таинственных личностей из потустороннего Нальчика, которые сталкерским манером изучают наше дикое бытие.
Нальчик город героев и подонков, сверхновых звезд и серых мышей. Здесь туманы плетут мистический узор, а зимние дожди приглашают уйти из жизни. В Нальчике мудрые коты с сожалением смотрят на глупых девушек в турецких кофточках, а белые псы сопровождают назойливых безумцев по паутине вита де фатум.
Чтобы понять тайны Нальчика, здесь надо жить годами, пить почти минералку из крана, вкушать когорту пирожков с картошкой, принимать благодарной искожей армянских ботинок пыль и грязь щедрых городских узлов и проспектов, пить дешёвый коньяк в компании культурных людей и обсуждать проблемы диурнической психоматрицы кавказских людей, запивая коньяк кофе Жокей из той самой, красной пачки.
Нальчик город, где свет и тьма из года в год играют в японские шахматы, взирая на зелень и снег окрестных гор. И каждая дощечка в этой партии мы с вами, дорогие мои иероглифы.
Чань.
Journal information